Именем Уэйна Дугласа Гретцки называют улицы. Бронзовые статуи Гретцки выше человеческого роста красуются перед аренами, на которых он блистал.

За его плечами — 894 гола и 1963 голевых передачи в 1487 играх НХЛ, а также четыре Кубка Стэнли, 18 вызовов на «Матчи звезд», более 60 непобитых рекордов и олимпийское золото в качестве исполнительного директора канадской команды.

Когда он ушел из спорта в 1999 году, было решено, что 99-й номер будет навечно закреплен за ним, и никто в НХЛ не будет его носить. Сегодня легендарный хоккеист, отец пятерых детей, живет в Калифорнии. Он по-прежнему имеет большое влияние, как и на пике своей спортивной карьеры. И, конечно, по-прежнему остается страстным поклонником хоккея. В одном из последних интервью, великий хоккеист рассказал некоторые детали из личной биографии.

Уэйн, сколько из прожитых дней ты не думал о хоккее?

Наверное, первые 506. Но с двухлетнего возраста я не помню ничего, что дарило бы мне такую же радость.

Так ты начал играть, когда тебе было два года?

В этом возрасте я получил свою первую клюшку. Мы играли в гостиной. Я был нападающим, а бабушка — вратарем.

Тебе нравилось тренироваться?

Тренировки, игры, катание на коньках, самосовершенствование, постановка целей — вот что мне всегда нравилось. Даже когда я был подростком, я искренне любил только хоккей и свою семью.

А как же вечеринки, юношеские проказы, отношения с девочками? Почему ты был таким серьезным?

Отец всегда говорил мне: «Кто-то свыше наградил тебя талантом. Не растрачивай его впустую. Я просто следовал его совету».

Не было ли тебе скучно постоянно играть в хоккей?

С апреля по сентябрь я занимался легкой атлетикой, играл в лакросс, футбол и бейсбол. Это развивает выносливость, тренирует тело и улучшает координацию движений.

Когда смотришь видеозаписи твоих игр, поражаешься тому, как тебе удается все время оказываться в нужном месте. Ты как будто знаешь заранее, куда полетит шайба, и уже ждешь ее там, вместо того чтобы гоняться за ней по полю. Как ты этому научился?

Когда мне было 6 лет, я играл против 10-летних парней. Я был слишком мал ростом, поэтому мне приходилось постоянно уклоняться от них. Иначе они бы меня просто убили. Когда мне было 14 лет, я играл против 20-летних хоккеистов, а в 17 — уже против профессионалов…

…и забил свой первый гол уже в четвертой игре.

Чтобы добиваться успеха, мне нужен был творческий подход и те качества, которые передал мне мой отец: мозги, скорость и умение чувствовать хоккей.

Но и позднее ты не стал играть более агрессивно. Стиль твоей игры оставался таким же, как в юности…

…Да, я просто постоянно оттачивал его.
 Когда ты смотришь спортивные игры по телевизору, ты можешь предсказать, что случится в следующий момент?

В других видах спорта — нет. Только когда смотрю матчи НХЛ.

Гонщики часто говорят, что им кажется, будто все вокруг происходит медленнее, чем на самом деле. Их чувство времени меняется. У тебя бывает такое?

Скорее, я просто хорошо понимаю, как будет развиваться игра и что произойдет дальше. Что более важно, у меня фотографическая память, когда дело касается хоккея: я помню расположение каждого игрока на поле во время каждого забитого мной гола. И так было всегда.

А в обычной жизни?

К сожалению, нет. Жене приходится постоянно напоминать мне, чтобы я купил помидоры в супермаркете, и все такое.

Как ты считаешь, в чем самая большая разница между стилями игры тогда и сейчас?

Сейчас игроки нападают и защищаются группами по пять человек. Раньше атаковали самые быстрые, более медленные играли в защите, а самые крупные стояли на воротах. Поэтому нам, нападающим, приходилось ждать защитников в зоне атаки, замедлять игру и делать круги. Это давало возможность действовать другим.

Ты скучаешь по старому хоккею?

Нет! Сейчас хоккей стал куда более интересным.

Почему?

Он стал ярче, динамичнее, спортивнее. Хоккеисты сейчас лучше подготовлены. Раньше мы никогда не растягивали спину, а футболистам тренеры запрещали даже поднимать тяжести, так как считали, что излишне развитые мышцы будут мешать игрокам двигаться максимально быстро.

Неужели такой выдающийся спортсмен, как ты, прислушивался к мнению тренеров?

Конечно! Чем выше ты поднимаешься, тем лучше становятся тренеры и другие игроки. Цели становятся более ясными. Уходит все ненужное. Я играл в команде с семью хоккеистами из Зала славы: Пол Коффи, Марк Мессье, Яри Курри… Это были лучшие игроки, о которых мог мечтать любой тренер. Они были нацелены на победу и всегда играли самоотверженно.

Но другие нападающие в твоей команде также были выдающимися игроками. Как тебе удавалось играть в такой обстановке? Как это влияло на отношения в команде?

Это магия! Возьмем, например, Яри Курри и меня, когда мы играли в Edmonton Oilers. Я — канадец, он — финн и едва мог связать два слова по-английски. Когда нас поставили в пару, мне было 19 лет, ему — 20, и с того дня мы сыграли вместе 858 игр. На льду мы были словно кровные братья. Каждый из нас инстинктивно понимал, что собирается делать другой. Я не знаю, как так получалось. Яри даже никогда не был игроком первой линии! Наше партнерство с ним было чем-то особенным. Обычно требуется время, чтобы привыкнуть друг к другу.

Казалось, что на льду тебе все дается легко…

На самом деле, все было наоборот. Это тяжело. Это выматывает. Это очень тяжелая работа. Именно поэтому я так люблю хоккей.

Но как тебе удавалось делать всю эту сложную работу с такой видимой легкостью?

Как сказал мой товарищ по команде Марк Мессье, «в хоккее нет ничего, что бы я не любил».

Ты нервничал перед играми?

Чем важнее был матч, тем спокойнее я был. Ради таких серьезных матчей и стоит жить. Давление можно испытывать, когда у тебя трое детей и ты потерял работу, но не когда на носу седьмой матч финала Кубка Стэнли. Тем не менее, ночь перед игрой на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, когда я был исполнительным директором канадской олимпийской сборной, была настоящей пыткой. Я знал, что от меня больше ничего не зависит.

Будет ли в хоккее когда-нибудь такой игрок, как ты?

Я уверен, что будет.

И он сможет побить твои рекорды?

Конечно! И это будет значить больше, чем мои рекорды, так как вратари сейчас намного лучше экипированы. И они крупнее сами по себе. Но стоит дать им не квадратные, а круглые щитки на ноги, как раньше, и не такие большие перчатки, и все снова станет возможно. Когда я был молодым, нашими кумирами были Бобби Орр и Горди Хоу. Сейчас Сид Кросби и Александр Овечкин забивают по 50 шайб за сезон в более сложных условиях.

Но это все равно далеко от твоего рекорда — 92 шайбы за сезон 1981-1982 годов.

Хоккей становится все более профессиональным на всех уровнях. Мои рекорды не вечны, и я думаю, что доживу до того момента, когда они будут побиты. Я в этом уверен.

Каким будет игрок, которому это удастся?

Он будет обладать теми же способностями, что и я, но будет на пять сантиметров выше и у него будет на 10 кг больше мышц.

текст Вернер Джесснер   фото redbull.com